Творчество Ольги Громыко

рассказ по мотивам её тетралогии про школу магии, Вольху Редную (В.Редную - боевого мага, единственного на потоке мага женского полу), Лёна (вОмпера), ну и школу Травниц и Пифий...

Совещание в учительской тянулось уже третий час и надоело как его участникам,
так и ожидающему под дверью народ – королевскому гонцу с каким-то не шибко срочным,
но важным донесением, Алмиту, забывшему в учительской пачку непроверенных свитков
с контрольными, но стесняющемуся прерывать начальство, и троим адептам, пришедшим
униженно молить о пересдаче коллоквиума. Последние страдали от вынужденного
безделья меньше всего, вместо повторения материала играя в карты на единственный
на троих конспект лекций, и тот чужой.
Собственно совещающиеся допивали третий графин воды и доедали второй поднос
пирожных, но к единому мнению так и не пришли. Ллиотарэль, эльфийский Правитель
Ясневого Града соглашался пустить к себе на практику две группы адептов-травников
- при условии, что те не будут разводить в Граде костров, воровать картошку
и выцарапывать на вековых соснах неприличные слова, чего Ксандр, директор Школы
Чародеев, гарантировать никак не мог. Разве что обратное. Аррактур, Повелитель
Догевы и Ролар, Арлисский Советник, мялись и ломались, как девицы на выданье,
признавая необходимость более тесных междурасовых контактов, но не желая отдавать
долины на поругание дикой орде адептов-теоретиков. Вал как раз охотно соглашался
курировать группу практиков, но тут уже Ксандр требовал от него расписки, что
сколько с троллем адептов на тракт уйдет, столько и вернется, причем научившихся
не только пить, бегать по бабам и виртуозно ругаться.
К тому же с некоторых пор собеседников то и дело отвлекали какие-то странные
вопли, доносившиеся с коридора.
- Вал, ты ближе всех сидишь – будь добр, глянь, что там происходит! – в конце
концов не выдержал Ксандр. – И надо завуча позвать, пусть разберется с этими
крикунами…
Тролль заткнул горлышко фляги, к которой прикладывался куда чаще, чем к стакану
с водой, вразвалочку подошел к двери и, не скупясь, распахнул ее во всю ширь.

Звать никого не пришлось.
На пороге стояла завуч, она же магистр боевой магии Катисса Лабская.
- Я уже здесь, мои зайчики! – игриво объявила она, поочередно дрыгнув ногами,
так что ее сапожки на высоких каблуках боевыми пульсарами разлетелись в стороны
– один отправил в нокаут групповой портрет отцов-основателей школы, второй повис
на потолочном светильнике.
- И сейчас мы с вами будем скакать и резвиться!!! – упоенно добавила Катисса,
после чего сорвала с себя длинную черную юбку и игриво бросила ее Ксандру в
лицо. Пока архимаг ошалело из оной выпутывался, остальные в ужасе созерцали
Катиссины стринги омерзительного оранжевого цвета в фиолетовый горошек.
- Госпожа Лабская, потрудитесь объясниться! – возопил было архимаг, но тут же
подавился уже Катиссиной блузкой. Остальные одной рукой придерживали отпадающие
челюсти, а второй – вылезающие глаза. Катисса всегда покупала нижнее белье комплектами,
однако сегодня либо их перепутала, либо так оно и было задумано, и к ее груди
лепились на тонких шнурка два мухомора (учитывая размер шляпок – скорее мухоморчиков),
а между ними переливалась серебром друидская татуировка, изображавшая лысого
качка с добрыми-предобрыми глазами.
- Ни гхыра себе! – выдохнул Вал.- А дальше слабо?!
Катисса игриво подмигнула и сорвала парик.
- Мама! – сказал тролль и захлопнул дверь, на которую тут же налегли вампиры,
а Ксандр начал торопливо чаровать. Ллиотарэль с присущей эльфам надменностью
взирал на возведение баррикады со стороны, нервно пощипывая последнее лежащее
не блюде пирожное.
- Выходите, шалунишки! – томно взвизгнула Катисса. Из-под двери плеснуло синим
светом, от косяка по стенам с хрустом пошли трещины.
- Имрюк, - прокомментировал Вал.
Катисса демонически расхохоталось; в щель под дверью проскользнули пятнистые
стринги и как живые начали карабкаться по Роларовой штанине. Вампир с воплем
их сорвал и затоптал ногами.
- А давайте к ней выйдет кто-нибудь один - ради спасения остальных? – робко
предложил Аррактур.
- Вот ты и выходи! – хором согласились «остальные».
- Да вы чего?! – огхырел Повелитель. – Меня дома жена убьет!
- Мальчи-и-ики, тук-тук! – настаивала чародейка. – Неужели вы не хотите посмотреть
на стройную и красивую меня? А то и без «посмотреть»?! Ка-а-акую вечеринку мы
с вами устроим!
- А если не выйдешь, Катисса убьет тебя прямо сейчас – резонно возразил Ролар.
– Не бойся, иди, а Вольхе мы ничего не скажем.
- Ага, знаю я твое «ничего» - так начнешь хихикать и подмигивать, что жена вообразит,
будто никакой Катиссы не было, а я тут с…
Аррактур выразительно посмотрел на Ксандра, и тот, побледнев, понял, что сошедшая
с ума коллега – не худший вариант.
Ллиотарэль, напротив, порозовел, откашлялся и, глядя в пол (и немножко на Ролара)
предложил:
- А давайте мы ей скажем, что у нас здесь и так группо… вечеринка, но только
для мальчиков!
На этот раз побледнел Ролар.
- Вы не знаете Катиссу, - уныло сказал архимаг, латая шатающуюся дверь очередным
заклинанием. – Эта законченная феминистка немедленно потребует, чтобы ее уравняли
с нами в правах! Вал, а давай мы тебя того…
- Чего?! – Вал затравленно попятился к окну, нащупывая рукоять меча.
- Наймем, в смысле!!! – торопливо уточнил Ксандр.
- Сколько? – заинтересовался тролль, опуская руку.
Люди, вампиры и эльф порылись по карманам и выложили на стол семь кладней, пять
кипок и двадцать менок. Вал презрительно сморщил нос:
- Вы чего, за последнего мгмыра меня держите? Хотя… слышь, упырь, извилину свою
единственную дашь?
- Да за золотой обруч с изумрудом я сам к ней выйду! – опрометчиво возмутился
Аррактур.
- Иди!!!! – радостно подхватили остальные.
- Давайте обруч! – согласился Повелитель, окидывая коллег по несчастью злорадно-торжествующим
взглядом .
Ролар послушал, как страстно рычит под дверь Катисса и с обреченным вздохом
вытащил из-за пазухи точно такую же золотую дугу.
- Вот… это запасной Лереенин, я его на всякий случай всегда с собой ношу, типа
полномочный представитель долины.
- Катисса, ты же не любишь блондинов, правда? – с надеждой поинтересовался Аррактур.
- Правда! – донеслось из-за двери. Но не успел Повелитель сделать оржествующий
знак рукой, как Катисса добавила: - Зато обожаю лысых, а их можно сделать из
кого угодно!!!
- Лучше смерть, - твердо сказал Повелитель, обеими руками хватаясь за свою роскошную
льняную шевелюру, словно опасаясь, что она сейчас осыплется на пол. Ксандр поспешно
сотворил защитное заклинание, на всякий случай и на волосы, и на бороду.
- А давайте прикинемся мертвыми? – подхватил идею Ллиотарэль.
- У нее степень магистра по некромантии, - предупредил архимаг.
- Ну не по некрофилии же!
- Кто знает… - многозначительно сказал Ксандр. – Я с ней на кладбища не ходил.
- Предлагаю удрать через окно, - объявил Ролар, распахивая ставни и прикидывая,
что мягче – клумба с розами или грядка с помидорами, подвязанными к осиновым
колышками.
- Возле школьных стен левитация не действует, - печально сказал директор. –
Это чтобы адепты во время экзаменов не подсказывали друг другу, подлетая к окнам
с развернутыми конспектами.
- А занавески на что?!
Объекты Катиссиного вожделения переглянулись, досадуя, что эта светлая идея
не пришла им в головы раньше.
Через десять минут во дворе Школы был полный аншлаг. Если вампиры довольно быстро
справились с задачей, а тролль вообще так профессионально соскользнул вниз,
словно регулярно занимался подобными упражнениями, то развевающий бородой Ксандр
с заткнутыми за пояс полами учительской мантии удостоился грома аплодисментов
(от коллег и нынешних выпускников) и восторженного визга-улюлюканья (от младших
курсов). Практикантка с кафедры травников спешно побежала за валерьянкой – отпаивать
икающего дракона.
Впрочем, стоило Учителю очутиться на земле и обвести сборище мудрыми грозными
очами, как все его подопечные мигом вспомнили о своих преподавательски-ученических
обязанностях, и спуск Ллиотарэля происходил в гордом одиночестве.
В сажени от земли не предназначенная для гимнастических упражнений занавеска
оборвалась и эльф полетел в розы, навсегда переставшие быть его любимыми цветами.
- Все, я пошел отсюда… - простонал несчастный, на карачках выползая на ведущую
к воротам дорожку.
- И поскорее!!! – поддержали его вампиры – как в моральном плане, так и под
локти.
- Надо стражу в антарных, магиенепробиваемых доспехах звать, - озабоченно (в
смысле, с тревогой) сказал Ксандр, идя следом за ними. – Иначе нам с ней не
сладить!
Вал со смешанным выражением оглянулся на распахнутое окно, но благоразумие все-таки
победило.
По пути к воротами беглецы столкнулись с только что вылезшим из подвальной алхимической
лаборатории магистром Верогором с кафедры Травников
- Ксандр, вы Катиссу не видели? А то у нас с ней завязался увлекательный диспут,
способны ли маги противостоять действию афродизиака с помощью заклинаний, и
она на спор выпила целый пузырек. Но затем она отправилась на лекцию, и мы так
и не смогли прояснить этот вопрос до конца…
Компания переглянулась и хором сообщила:
- Она давно ожидает вас у учительской!
Верогор, удивленно на них покосившись, пожал плечами и пошел к школьной двери.
- А знаете что? – Ксандр неожиданно стопорнул собеседников. – Давайте не будем
спешить. Афродизиак из Катиссы через полчасика и сам выветрится, зато и она,
и мой уважаемый коллега навсегда зарекутся от подобных экспериментов в рабочее
время!
Ролар украдкой толкнул Аррактрура в бок и прошептал:
- А стринги у нее ничего были!
- Угу, - со смешком поддакнул Повелитель. – Надо Вольхе такие же купить… но
адептов я в Догеву теперь тем более не пущу! Если у них в Школе даже преподаватели
такие…
Советник согласно промолчал.

Так сказать, про спасение Лёна, в самой тетралогии не опубликовано, но ссылается там

Нелетописное

- А вот гляньте, господа хорошие, на сию пакость, тьмы мерзопакостное порождение, - надрывался ярмарочный зазывала у входа в перекошенную палатку из грязной холстины, опасно вихляющейся на ветру. Проходящий мимо маг брезгливо скривил нос. Доносящаяся из палатки вонь наводила на мысль о платной уборной, причем для весьма неприхотливых (или очень страждущих) посетителей. Тем не менее, желающие «глянуть» все-таки находились. Сначала за
услужливо отдернутый полог прошла и почти сразу же с оханьем выскочила толстая баба, беспрерывно осеняющая себя крестным знамением, потом с медяками рассталась парочка сорванцов – эти задержались подольше, одного даже пришлось выволакивать за ухо, чтобы освободить место для следующего клиента.
- А вот кому охота с самой что ни есть близи на монстра лютого полюбоваться, в буркала его злобные плюнуть?!
«Нет, не сортир», - рассеянно подумал маг, высматривая нужную ему лавку. «Видно, какую-то нежить изловил и показывает – упыря или мроеда. За время войны их много расплодилось, работы для практиков невпроворот, даже адептов-старшекурсников приходится для зачисток привлекать. Ох, долго нам еще эту кашу расхлебывать… поздно спохватились».
- Заходите, люди добрые, не пожалеете! – надрывался зазывала. – Тварь страсть как лютая, гнусная и коварная, самого каждый раз аж оторопь берет!
Дальше маг уже не прислушивался, наконец-то заметив молочный ряд.
Выбрав самую опрятную и располагающую к себе бабку, он, не торгуясь, купил у нее ковшик свежего козьего молока («вот токо-токо сдоила, ишшо тепленькое!»), аккуратно перелил его во флягу при поясе и прямиком направился к выходу, торопясь вернуться на постоялый двор, где час назад снял отдельную комнату на ночь.
Обратная дорога лежала мимо все той же вонючей палатки. Собственно говоря, «мимо» оно «мимо» и есть, но в этот самый момент зазывалу угораздило выпустить край полога из рук и ветер немедленно задрал его выше крыши, позволив случайному взгляду мимоходом скользнуть внутрь.
Маг споткнулся от неожиданности. Резко развернулся, рывком отдернул только что возвращенный на место полог и, невзирая на возмущенное верещание зазывалы, шагнул внутрь, возмутительно игнорируя протянутую за платой ладонь.
В низкой клетке из намертво склепанных железных прутьев – маг не заметил даже дверцы – сидел, скорчившись, вампир. Голый, грязный, покрытый синяками и ожогами, истощенный до такой степени, что его организм уже перестал регенерировать, да что там – он даже крылья не мог свернуть и они неряшливыми кожаными лоскутами вдоль спины. Поперек груди, точнее – выпирающих ребер тянулся широкий, багровый рубец. Одну, самую страшную рану вампир успел-таки затянуть, но не срастить до конца. Видимо, из-за нее людям и удалось захватить его в плен. Война только-только закончилась, скрепленный печатями мирный договор
торжественно зачитали на всех площадях, но разгоряченные, едва вошедшие во вкус люди продолжали требовать крови, недоумевая, почему им не дали
раз и навсегда истребить распроклятых тварей.
И поэтому израненное существо заживо заклепали в клетку и оставили умирать без воды и еды, в собственных нечистотах, на потеху охочей до зрелищ толпы. Сколько он тут уже сидит? Две недели? Месяц? Вампиры очень живучи, а этот, хоть и не светловолосый, явно участвовал в боях. Страж? Похоже на то. Когда маг носком сапога постучал по одному из прутьев, он даже не повернул головы.
- А вы его каленым железом ткните, - услужливо посоветовал зазывала, все еще надеясь на мзду. – Вона, прут в горшке с угольями торчит!
Так вот откуда ожоги. Маг со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, пристально уставился на клетку и резко развел руками. Вампир настолько обессилел, что даже не шевельнулся, когда прутья одной из стенок с натужным скрипом отогнулись вверх. Глаза у него были открыты, но так безучастно смотрели в пустоту перед собой, что маг только покачал головой и, нагнувшись, подцепил вампира под мышки и выволок из клетки. Зазывала вылетел из палатки, словно подхваченный ветром. Маг с трудом удержался, чтобы не швырнуть ему вслед с пяток молний, но ограничился смачным проклятьем. Обтянутый кожей скелет
оказался неестественно легким, чуть теплым, и так закоченел в скрюченной позе, что магу стоило немалых усилий ровно уложить его на плаще и быстро, пока короткий ворс еще хранил тепло владельца, закутать. Но нашаренная на шее жилка слабо, неровно пульсировала и маг, вскинув длинный сверток на плечо, поспешил к выходу.
Там уже собралась небольшая толпа, возглавляемая заметно осмелевшим зазывалой.
- Вот он, колдун проклятый, который упыря на свободу выпустил и вместе с ним драпать собирается! – завопил он, с безопасного расстояния тыча в мага выдернутым из частокола дрыном. Предпочтения остальных разделились между кольями и булыжниками, хотя маг с презрением заметил двух рыцарей с мечами и одного дайна – пока, впрочем, мнущегося c краешку и просто прислушивающегося. Прочие расы отводили глаза и торопились поскорее миновать место назревающей потасовки, чтобы самим не подвернуться под руки разгоряченной толпе.
Маг мог пустить в ход боевые заклинания, что почти наверняка закончилось бы не одним десятком трупов и долгим судебным разбирательством, а то и тюрьмой. Мог трусливо и, увы, безрезультатно заорать: «Спасите, убивают!!!», ибо городская стража и так прекрасно видела, что происходит на ярмарочной площади, но вмешиваться не спешила. Мог, в конце концов, с досадой бросить свою ношу под ноги главному зачинщику и, воспользовавшись возникшей суматохой, открыть
одиночный телепорт и перенестись прямо на постоялый двор, а уж оттуда поскорее дать деру из городка, ибо обманутая толпа наверняка кинулась бы его искать, по дороге разбухнув в несколько раз.
К счастью, в Совет Ковена Магов дураков не брали.
- Верно, - бесстрастно подтвердил маг, - я колдун. И властью, данной мне Ковеном и его величеством королем Васаром Седьмым, конфискую эту тварь для алхимических опытов. Разумеется, ее владельцу полагается денежная компенсация, а мною лично выражается горячая благодарность за содействие в поимке этого монстра.
Маг вытащил из кармана увесистый мешочек и протянул его зазывале. Любопытство и алчность перевесили. Зазывала, уже жалея, что втянул в свои коммерческие дела столько народу, отвел руку с колом, свободной сграбастав кошель. Увы, как только мужик попытался ознакомиться с его содержимым, дно мешочка прорвалась и под ноги толпе хлынуло мелкое, но оттого не менее соблазнительное серебро. О вампирах и колдунах тут же позабыли, люди побросали свое немудреное оружие и попадали на колени, торопясь сгрести побольше уличной грязи вместе с поблескивающими в ней монетками. Горестные вопли зазывалы уже не вызывали в народе ни малейшего сочувствия; незадачливого мужика безжалостно оттерли на задний план, так что ему оставалось только бегать вокруг образовавшейся кучи малы и рвать на себе волосы от досады.
Маг же спокойно развернулся и, провожаемый хмурым взглядом дайна, беспрепятственно дошел до ярмарочной коновязи, не спеша расплатился с конюхом, вскочил на смирную гнедую кобылу и был таков.

Первые (и, судя по всему, последние) признаки жизни вампир начал подавать только в лохани с горячей водой – шевельнулся, в беззвучном стоне раскрыл пересохший рот и попытался поймать текущие по лицу струйки. Маг отвязал от пояса флягу и, придерживая вампиру голову, помог сделать несколько захлебывающихся глотков, пока тот снова не потерял сознание.
Обрабатывать и перевязывать многочисленные раны не было смысла, так что маг просто вымыл умирающего и, закутав в одеяло, положил на кровать. Задумчиво поглядел на предсмертно заострившееся лицо, по цвету не отличающееся от серой застиранной холстины и, вздохнув, полез в сумку за коротким обрядовым кинжалом.

Эту ночь, как и две предыдущих, маг спал урывками, все больше проникаясь глубочайшим уважением к Катиссе Лабской, заслуженному Магистру второй степени по боевой магии, одновременно с практической деятельностью умудрившейся трижды побывать замужем и вырастить двоих детей. Теперь, по крайней мере, он не удивлялся, почему у нее такой мерзкий характер!
Когда на рассвете маг наконец-то сумел выкроить пару минут и для вампира, тот лежал уже на животе, повернув голову к стене. Дыхания не было слышно, но у мага отлегло от сердца: умирающие не устраиваются поудобнее и уж тем более не кидаются на склонившегося над постелью человека. Впрочем, второе доказательство вампирьей жизнеспособности мага отнюдь не порадовало. Сцепившись, мужчины покатились по полу. На счастье человека, его противник был еще слишком слаб, иначе с легкостью оторвал бы ему голову, не утруждаясь удушением. На счастье вампира, колдовать, когда тебя довольно-таки качественно душат, не слишком удобно.
Силы были примерно равные, но стальная хватка на горле внезапно ослабела и маг, слепо отбрыкиваясь, отполз в сторону, лихорадочно пытаясь сосредоточиться на формуле нужного заклинания. Но оно уже не понадобилось.
- С-сволочь… с-с-котина неблагодарная, - прохрипел человек, дрожащей рукой ощупывая горло. Тяжело дышащий, привалившийся к противоположной стене вампир исподлобья зыкнул на него, искривил губы в презрительной гримасе: «Скажи спасибо, что вообще отпустил!», но неожиданно, пусть и неохотно, выдавил:
- Извини.
Голое тело по-прежнему мало отличалось от скелета, но ожоги исчезли, а от шрама осталась узкая белесая полоса. Маг глянул на меленько дрожащего, кутающегося в крылья вампира и злость разом схлынула.
- Вставай, - со вздохом велел человек, сам не без труда поднимаясь на ноги. Горло болело, словно после неудачного самоубийства с обломившимся суком, в только-только зажившем запястье пульсировала тупая боль. – И возьми у меня в сумке запасные штаны; насчет рубашки не уверен, но вроде бы клал. А я пока за завтраком схожу.

Когда маг вернулся с полным подносом, вампир, уже одетый, сидел на краю кровати, зябко обхватив плечи руками. Но при виде еды мигом оживился, накинувшись на нее с волчьей прожорливостью. Маг даже постыдился намекнуть, что одну из тарелок он принес для себя. Только осторожно поинтересовался:
- Тебе плохо не станет?
Вампир, не прекращая жевать, отрицательно помотал головой. И лишь когда последняя корочка хлеба исчезла в заметно оттопырившем рубаху животе, а пальцы были тщательно облизаны, маг удостоился пристального, испытующего взгляда.
- Что тебе надо от меня, человек?
- Ничего, - слегка покривил душой маг. В тот момент – и в самом деле ничего, но неожиданный поворот судьбы так идеально вписывался в его намерения, что грех было им не воспользоваться. Вампир скептически приподнял правую бровь:
- Тогда чем обязан такой…хм… заботе?
- Случайно мимо проходил.
Вампир горько усмехнулся:
- Что ж, спасибо, что не прошел. И куда, если не секрет, направлялся?
- В Догеву, - не стал юлить маг.
- Зачем? – мгновенно насторожился вампир.
И тут из стоящей на стуле корзины донесся сонный всхлип, а за ним – писклявый младенческий плач.
- Что, опять?! – обреченно простонал маг, однако без промедления кинулся на выручку-проверку. - Ну точно! Где ж я на тебя столько тряпок напасусь, а?!
Вампир заинтересованно (не каждый день увидишь боевого мага, сосредоточенно принюхивающегося к младенческим пеленкам!) подошел поближе.
- Твой?
- Ваш, - маг вытащил из сумки чистую тряпку и бережно, хоть и неуклюже перепеленал ребенка, особенно внимание уделив куцым серым крылышкам, так и норовившим завернуться под неправильным углом .
- Но он же… - вампир, охнув, не то опустился, не то осел на колени перед корзиной.
- Вот именно.
Если традиционно-голубые глаза младенца уже начинали потихоньку сереть, то волосы, похоже, окончательно определились с цветом.
Золотисто-льняной.
- Повелитель… - благоговейно прошептал и тут же вызверился на мага вампир: - Где ты его взял?!
- Спас во время резни в приграничье. Пару месяцев мы с коллегами скрывали его в Школе Чародеев, а сейчас, когда наконец-то заключен мир, решили вернуть в долину.
- Что ж ты сразу туда не телепортировался? – недоверчиво поинтересовался вампир.
- С таким маленьким ребенком, да еще нелюд… - маг запнулся. – …иной расы? Я не был уверен, что он благополучно ее перенесет, и не решился рисковать.
- В таком случае, почему Ковен не выделил тебе отряд сопровождения? – продолжал недоумевать вампир. – Они же знают, какую ценность для нас представляет этот ребенок!
- А я его украл, - просто сказал маг. – Мои коллеги все тянули и тянули с его возвращением – мол, подождем хотя бы годик, пока все уляжется, сгладится… но после трех покушений я подумал, что в родной долине ему будет спокойнее. По крайней мере, человеческих фанатиков и магов-ренегатов туда не пускают.
- Ты хочешь сказать, что старминские маги собирались шантажировать Догеву последней надеждой нашей долины?! – аж задохнулся от возмущения
вампир.
Маг философски пожал плечами.
- Вслух они в этом не признавались, так что не думаю, что Ковен очень рассердится на мое маленькое самоуправство.
- Вслух – вряд ли, - съязвил вампир. – Знаешь, я, пожалуй, не стану злоупотреблять твоей добротой и сам отвезу ребенка в Догеву. Если же ты желаешь получить какое-нибудь вознаграждение, то изложи свои требования на бумаге, а я передам их Совету Долины. И, если они в пределах разумного, то мы по мере сил постараемся их удовлетворить. Я лично за этим прослежу.
- Мне ничего не нужно, - отмахнулся слегка обиженный, но не подавший виду маг. - Но до Догевы два дня пути, причем по дороге тебе идти нельзя – люди слишком озлоблены поражением, пусть и только на бумаге, так что любого показавшегося подозрительным мужчину могут в любой момент остановить и попросить показать зубы, а если начнешь отпираться – без колебаний забьют камнями. По лесам же шастают мародеры, которые ради парочки монет не погнушаются напасть даже на человеческую женщину, не говоря уж о вампире.
- Я могу сменить ипостась и пойти лесом.
- А ребенок? В зубах понесешь? К тому же ему как минимум шесть раз в сутки требуется свежее молоко – где ты собираешься его брать?
Аргументы показались вампиру вполне убедительными. Немного поразмыслив, он решительно тряхнул головой.
- Значит, я поеду в Догеву вместе с тобой. Мне все равно необходимо как можно скорее туда вернуться, заодно и прослежу, чтобы ты доставил ребенка куда следует.
- Не доверяешь?
- Не доверяю, - без тени смущения подтвердил вампир.
- Ну и отлично, - неожиданно усмехнулся маг. – Я, если честно, и сам хотел тебя об этом попросить. Догевских лесов я не знаю, да и не хотелось бы начинать беседу со Стражем с его предупредительной стрелы в спину. Кстати, меня зовут Ксандр.
- Ороен.
Мужчины обменялись рукопожатиями над корзинкой. Ребенок снова запищал – на этот раз от голода. Пока вампир, затаив дыхание от торжественности момента, возился с рожком, Ксандр снова спустился вниз и договорился с хозяином постоялого двора насчет найма второй лошади, заодно расплатившись за комнату и прикупив немного еды на дорогу. Нашлись у него и потрепанные, но вполне еще ноские сапоги, которые магу удалось выторговать всего за пару серебрушек - «про запас, а то мои что-то протекать стали».
Довольный Ксандр вернулся в комнату, но вручать попутчику «запасные» сапоги не торопился.
- В таком виде ты из города не выберешься. Вчера мне удалось провести толпу, но если сегодня тебя или меня кто-нибудь узнает, нам обоим не поздоровится. Конечно, я могу слегка изменить твою внешность, но любой мой спутник все равно вызовет подозрения и подвергнется тщательной проверке. Даже в храм для освидетельствования могут затащить, а с дайнами мы испокон веков на ножах, они только рады будут случаю подгадить конкуренту.
- И что ты предлагаешь?
Маг коротко, но доходчиво объяснил.
- Ладно, - вампир без возражений скинул одежду, опустился на корточки и развернул крылья.

Все оказалось еще хуже, чем он думал. Толпа во главе с давешним зазывалой, не на шутку обозленным на пройдоху-колдуна, уже ждала его под самыми воротами. Хорошо хоть заявилась она туда буквально за минуту до того, как маг, уже полностью собранный, сам вышел из дома, так что обошлось без погрома. В правой руке человек нес плетеный короб с попискивающим младенцем, а слева от мага, на крепком кожаном поводке, трусила рыжая волийская овчарка с хитрой лисьей мордой и лохматым хвостом.
Похоже, столь идиллической картинки толпа не ожидала, ибо озадаченно притихла, не мешая магу спокойно седлать обеих кобыл, пока собака терпеливо сидела над корзиной.
- А где упырь? – неуверенно вякнул зазывала, когда маг уже вывел лошадей за ворота и, нахально вручив поводья одному из мужиков (тот, опешив, покорно передал свою рогатину соседу на сохранение и взял в руки по узде), вернулся за корзинкой и собакой.
Маг даже не счел нужным снизойти до ответа. Только смерил наглеца презрительным взглядом: мол, сам не видишь, что здесь его нет?
На «упыря» или незнакомца толпа набросилась бы без колебаний, но связываться с боевым магом не хотелось никому. Народ стал переглядываться и шушукаться, так что ограбленному ярмарочнику снова пришлось взять инициативу в свои руки: он неожиданно размахнулся и хлестнул палкой воздух в пяди над собачьей головой. Овчарка испуганно присела, но тут же выскалила зубы и с лаем рванулась на обидчика, маг еле успел накрутить поводок на руку и упереться ногами.
- Вы что, уважаемый, ума лишились? – холодно поинтересовался Ксандр, наконец справившись с овчаркой и заставив ее сесть возле своей ноги. – А теперь еще и жизнь надоела?
- А кто вас, колдунов, знает, - боязливо, но упрямо буркнул мужик. – С вас станется простому человеку голову задурить, мороком чудище свое укрыть – может, тута оно, рядышком, а мы и не видим! Вот для верности палкой и прошелся.
- Убедились? – совсем уж ледяным тоном уточнил маг. Собака не двигалась с места, но выразительно щерилась и рычала. Мужик подозрительно сощурился, чуя подвох, но не понимая, где он запрятан.
- А вторая кобыла тебе на кой?
- Сменная, - отрезал Ксандр, приматывая поводок и поводья запасной лошади к луке своего седла. Влезть в седло с тяжелой корзиной в руках оказалось непростой задачей, но маг справился. – Еще вопросы будут?
- Зубы покажи, - вяло потребовал кто-то из толпы. Маг показал кое-что другое, при этом так недобро ухмыльнувшись, что все претензии увяли на корню. Народ неохотно расступился, давая дорогу. Мужик с возвращенной рогатиной ошеломленно поймал брошенную магом монету.

Выехав за городские ворота, Ксандр небрежным мановением руки снял морок. Теперь рядом с его конем безо всякого поводка шустро перебирал лапами тощий угрюмый волк.
- Вот уж не знал, что волки умеют лаять, - добродушно заметил маг, сворачивая с дороги в заросли орешника.
- Не умеют, - буркнул Ороен пару минут спустя, вытаскивая из сумок «сменной» лошади свою одежду. – Но люди же не собаки, чтобы отличить настоящий лай от поддельного.
«И наше счастье, что мало кто знает, что вампиры превращаются в волков не только после смерти, но и по собственному желанию», - подумал маг. Клыками, несмотря на их дурную славу, много не навоюешь, поэтому в бой защитники долин шли исключительно в крылатой ипостаси.
После короткого обсуждения предпочтение отдали проселочным дорогам, где и коня можно вскачь пустить, и такого подозрения у встречных путников не вызовешь – в сторону Догевы почти никто не ехал, в основном по главному тракту возвращались в Белорию остатки войсковых обозов. Настроенные еще мрачнее и недружелюбнее давешней толпы. Ехали молча, лишь изредка перебрасываясь короткими деловыми репликами: подай флягу, остановимся на минутку, куда лучше повернуть на развилке?
Не расспрашивать же, в самом деле, кто какое участие принимал в боях за Догеву, преувеличенно бодро интересоваться планами на будущее или спорить, чьи женщины красивее, потому что врывающиеся в мирные селения воины не смотрели ни на внешность, ни на возраст…
Впрочем, ребенок не давал мужчинам скучать, громогласно требуя внимания чуть ли не каждые полчаса и кочуя с седла на седло, так что о напряженном молчании и речи не шло.
За день без особых проблем удалось проехать почти половину пути, остановившись на ночевку возле светлой березовой рощицы. Караулить решили по очереди: вампир до часа после полуночи, маг до рассвета, по здравом размышлении отказавшись от использования защитного контура. Ксандр не сомневался, что его тайно, но ищут, и не хотел привлекать внимание коллег резким всплеском магии.
Ребенок, похоже, спать не собирался вообще. В корзинке он вопил так, что в роще не утихало эхо, на руках у Ороена – чуть потише и с минутными паузами. Укараулить что-нибудь в такой обстановке было невозможно, но через пару часов такого «отдыха» мужчинам стало совершенно безразлично, нападет на них кто-нибудь или нет. В любом случае, об обычных предосторожностях вроде сохранения тишины и бездымного пламени беспокоиться уже не стоило. Ксандр думал, что надо бы наконец распределить среди подчиненных ему магов наградные листы и вручить Катиссе орден за мужество (не уточняя, какое именно). Вампир,
не меняя тихой воркующей интонации, под видом колыбельной высказывал младенцу свое честное мнение о его недостойном Повелителя поведении…
Забывшись наконец тяжелым неровным сном, маг проснулся в гробовой тишине и, с неимоверным трудом разлепив глаза, увидел молча сидящего рядом вампира. Взгляд у Ороена был какой-то нехороший, оценивающий.
- В чем дело?
- Да вот думаю, - медленно проговорил вампир. – Может, загрызть тебя, прикопать и дальше одному ехать? До Догевы меньше полусотни верст осталось, как-нибудь справлюсь…
- Вот когда определишься, тогда и разбудишь, - пробормотал Ксандр, пытаясь перевернуться на другой бок, но Ороен со смешком удержал его за плечо.
- Нет ж, вставай, раз проснулся! Твой черед дежурить, я вообще-то будить тебя шел.
Маг со вздохом отбросил одеяло и сел, чувствуя себя на редкость глупо. Впрочем, умей он читать чужие эмоции, как открытую книгу, тоже не упустил бы повода подшутить над перетрухнувшим, хоть и не подавшим виду спутником. Стоило Ксандру уступить вампиру нагретую постель, размять ноги небольшим обходом и подбросить дров в костер, как ребенок решил, что хорошего помаленьку, и снова разразился громким плачем.
- И откуда в тебе столько звука берется? – обреченно поинтересовался маг, беря его в руки. Младенец на мгновение замолчал, недоверчиво разглядывая человека, а потом наглядно продемонстрировал, что это отнюдь не предел его вокальных возможностей.
- Зачем ты его дразнишь? – не выдержал Ороен, безуспешно пытавшийся использовать лежак по назначению.
- Я? – возмутился Ксандр, делая робкую попытку укачать безостановочно орущий сверток, но добился лишь прерывистости воплей, действовавшей на
нервы еще больше. – Сам бы попробовал его успокоить!
- Я пробовал, три часа подряд! – вампир, не желая повторять свой подвиг, малодушно укрылся одеялом с головой. Результат получился довольно неожиданный: вопли безо всяких помех проникали сквозь плотную ткань, зато разобрать, что бубнит изнутри вампир, магу теперь не удавалось. Тем более, он, кажется, уже оглох на правое ухо, имевшее неосторожность находиться на пядь ближе к источнику звука. Ксандр с тоской глянул на лежак, на котором рассчитывал вполглаза подремать до рассвета и, не удержавшись, язвительно напомнил:
- Между прочим, это надежда твоей долины, вот ты ее и успокаивай!
- Но сейчас твоя очередь дежурить! – не остался в долгу Ороен.
Ксандр вздохнул, безнадежно потряс сверток и уже серьезно заметил:
- Если он не прекратит вопить, через полчаса сюда сбежится вся окрестная нежить. Младенческий плач для нее как магнит, ни одна тварь не откажется им полакомится.
Вампиру волей-неволей пришлось покинуть свое эфемерное убежище и присоединиться к коллеге по несчастью. Ребенок охотно поддал децибел, дабы ни одна из нянек не чувствовала себя обделенной.
- В мою смену он так не орал, - озабоченно заметил Ороен. – Может, тряпку надо сменить?
- Я проверял, все в порядке, - раздраженно отмахнулся Ксандр. – И есть он не хочет. Я уж от отчаяния даже заклинанием его усыпить пытался …
- На светловолосых магия не действует. Они инстинктивно ее отражают.
- Да неужели? - съязвил маг. – Ни за что бы не догадался!
- А на меня-то зачем злиться? – обиделся вампир.
- Ну не на него же, - резонно заметил Ксандр. – Какие еще проблемы могут быть у ваших младенцев?
- Как и у ваших, - пожал плечами вампир. – Чего-то испугался, животик заболел…
- Животик? У вас же до двухсот лет вообще болезней не бывает!
- Так это и не болезнь, - резонно заметил вампир. – Обычные детские колики – может, молоко слишком жирное или кислое попалось, или перекормили.
- И что же нас теперь делать? – беспомощно поинтересовался маг, с трудом вклинившись между двумя воплями.
- Ничего. Тут травница нужна, - вздохнул вампир. – Раньше-то ты с ним как управлялся?
- Первый месяц его вообще не слышно было, - с тоской припомнил Ксандр.
- А потом мои помощники им занималась, я только изредка забегал. А у тебя дети есть?
Ороен отрицательно покачал головой. Та любимая и единственная, от кого бы он их завел, вышла замуж за другого, и он давно уже с этим смирился… впрочем, сейчас это не казалось ему такой уж огромной потерей.
- Тебя, полагаю, можно не спрашивать?
- Могу ответить. И не будет!
Мужчины тоскливо переглянулись и со внезапно нахлынувшей симпатией подумали, что, пожалуй, вампиров и людей разделяет не такая уж и широкая пропасть, если мостиком через нее может стать обычная детская корзинка...

Еле дотерпев до рассвета, еще не друзья, но уже и не враги снова забрались в седла. Стоило лошадям тронуться с места, как рев сменился плачем, потом редкими всхлипами и наконец – вожделенной тишиной, нарушить которую маг и вампир не смели даже шепотом, перейдя на общение выразительными знаками.
Через пару часов взошло солнце. Стало жарко, над выжженным, только-только начавшим обрастать молодой травкой полем зажурчали трели жаворонков. Кобыла Ксандра наступила на обрывок кольчуги, запуталась и испуганно прянула в сторону, волоча за копытом звенящее кружево. Маг поспешно натянуть поводья и, спрыгнув, отцепил от разболтавшейся подковы застрявшее под ней колечко. Прочитал короткое заклинание, чтобы она окончательно не отвалилась посреди дороги кому-то на счастье, боязливо прислушался, но все по-прежнему было тихо. И десять минут спустя, и час, и два…
Ороен не выдержал первым.
- Слушай, а вдруг он уже есть хочет? Но ночью так накричался, что сейчас даже пискнуть не в силах?
Маг повернул к нему осунувшееся лицо с красными от недосыпа глазами. Никакая нежить ночью так и не появилась - видимо, побоялась, что вконец озверевшие мужчины припрягут ее к неблагодарному делу по укачиванию несостоявшегося обеда. Но лучше бы Ксандру пришлось иметь дело с десятком упырей, чем с одним раскапризничавшимся младенцем!
- Если он чего-нибудь захочет, - выразительно сказал маг, - мы сразу об этом узнаем!
Вампир не посмел настаивать. Он и сам только-только задремал в седле, так что следующие полчаса прошли в тишине – увы, уже не казавшейся мужчинам такой блаженной. Ксандр с трудом удерживался от искушения распотрошить обвязанную тряпкой корзиной и убедиться, что маленький паршивец сладко спит, а не отдает концы или – о ужас! – по какой-то жуткой ошибке забыт на привале.
Наконец маг сдался и, притормозив, осторожно заглянул в корзину. Больше таких экспериментов не делали. В отличие от мужчин, ребенок успел прекрасно отдохнуть и отоспаться, за последующие четыре часа с лихвой выполнив и перевыполнив дневную норму.
- И почему ты меня ночью не загрыз?!
- Какое счастье, что я этого не сделал! – Корзинку в данный момент вез маг, что отнюдь не радовало его кобылу (до этого вампир около часа ждал Ксандра неподалеку от деревушки, куда тот отправился за молоком и имел неосторожность вернуться, так что отвертеться от почетной ноши ему не удалось).
Ко времени ночного привала до Догевы оставалось всего несколько верст, но лесом, соваться в который по темноте с конями путники не рискнули. Тем более даже вампир не мог дать гарантии, что его соплеменники встретят незваных ночных гостей с распростертыми руками. С распростертыми зубами – куда вероятнее, так что утро намного больше подходило для первого… ну, не дружеского, но хотя бы нейтрального контакта.
На этот раз первое дежурство выпало магу. Ороен с полчасика поворочался, поморщился, но все-таки уснул. Ребенок, для разнообразия – тоже, и Ксандр, на всякий случай не спуская его с рук, начал малодушно клевать носом. За что пару часов спустя и поплатился. Роковая ошибка выглядела как дюжинный отряд бывших легионеров, он же банда нынешних мародеров со взведенными арбалетами. Когда Ксандр поднял голову, а Страж, даже сквозь глубокий вампирий сон почувствовав присутствие чужаков, беспокойно шевельнулся и открыл глаза, разбойники уже обступили их стоянку и, видя, что серьезного отпора здесь не предвидится, окончательно осмелели .
- Ага, - главарь вразвалочку подошел к костру, по хозяйски заглянул в котелок. – Сидят, голубчики. Огоньком греются. И кулеша, гляди-ка, нам уже наварили… Да ты сиди, мужик, сиди, не беспокойся, мы сами себя обслужим!
Мародеры вразнобой, но одинаково мерзко захохотали.
- А это у нас чего? Никак, упырь? – разбойник кончиком меча заставил злобно ощерившегося Ороена приподнять голову. – Надо же, как нам сегодня свезло! И за клыки можно у знахаря горсть монет выручить, и на доху мне как раз одной шкуры не хватает…
- Война закончилась, - холодно сказал маг, прижимая к снова начавшего попискивать ребенка. – И в случае чего вас будут судить по законам мирного времени, как разбойников и убийц.
- Что ты сказал? – главарь глумливо приставил ладонь к уху. – Что там у этого хмыря кончилось, э? Ничего не расслышал! Зато вот чего скажу: лес вокруг глухой, королевские глашатаи вечно с вестями запаздывают, а наше дело маленькое – сказали нежить изничтожать, мы и рады стараться. Верно, ребята?!
Банда отозвалась согласным гулом и придвинулась еще ближе. Двое, ничуть не стесняясь владельца, беззастенчиво рылись в чересседельных сумках, отшвыривая бесполезные, с их точки зрения, вещи.
- Почему бы вас просто не забрать деньги и лошадей и не убраться отсюда? – предложил Ксандр. Унижаться перед подобным отребьем было невыносимо противно, но нацеленные со всех сторон арбалеты и занятые ребенком руки сводили на нет все его магические способности. – Мы лю… путники мирные и шума поднимать не будем.
- Э, нет, мил человек, - осуждающе покачал головой главарь. – Ты, мнится мне, обмануть бедных лесных мужичков хочешь. Думаешь, не вижу, что ты колдун? И только покуда мы тебя не прицеле держим, не рыпаешься? А когда мы сдуру денежки возьмем и, откланявшись, спиной к тебе повернемся, тут-то ты нам в нее молнию какую и влепишь. Нет уж, придется тебя, болезного, вместе с упырем кончать…
Ксандр ни на секунду не усомнился в серьезности их угроз. Свидетели мародерам и в самом деле были ни к чему – они же собирались через недельку-другую, когда кончатся хлебные деньки послевоенной суматохи, вернуться домой героями. Не признваться же женам и детям, что привезенное ими золото не взято с бою в захваченном вражеском обозе, а снято с трупов мирных жителей, зачастую – своих же, людей…
Лицо мага исказилось от ужаса, он попытался было что-то пролепетать, но вместо этого побледнел, закатил глаза и повалился на спину, выпустив ребенка из рук - да так неудачно, что тот шлепнулся с лежака на землю.
Будь на месте Ороена любящая мамочка младенца, она бы либо сама упала в обморок, либо, невзирая на арбалеты, кинулась проверять, все ли в порядке с ее драгоценным чадом, а разбойники без колебаний истыкали стрелами всех троих. Но, на что Ксандр и рассчитывал, по другую сторону костра сидел хоть и верноподданный, но разъяренный, не выспавшийся и оттого еще более злой вампир, который без колебаний набросился на ближайшего разбойника, по чистой случайности оказавшегося главарем. Тот успел спустить тетиву, но Ороена это не остановило – вампир сгреб человека за шиворот и рывком развернул спиной к дружкам, тоже поспешившим разрядить арбалеты. Главарь не успел даже крикнуть, только выгнулся дугой и захрипел, когда его тело пробили сразу четыре стрелы.
Никому и в голову не пришло для верности пальнуть в потерявшего сознание мага - а совершенно напрасно. Боясь задеть вампира, Ксандр ограничится простым силовым пассом, подкосившим колени и вышибившим из рук оружие, и приготовился было орудовать мечом, но оставшиеся без главаря разбойники не приняли боя, бросившись врассыпную.
- Мразь, - сплюнул маг, убирая меч в ножны и наклоняясь за ребенком.
Судя по интонации – если это слово вообще применимо к непрерывной вибрирующей трели - и выражению сморщенного от рева личика, тот не столько испугался, сколько возмутился, приготовившись долго и жестоко мстить за столько бесцеремонное обращение.
Ороен, помедлив, разжал руки, и мертвое тело мешком осело к его ногам. Поморщившись, нашарил засевшую в боку стрелу и, выдернув, швырнул в
костер.
- Вот ты его теперь и успокаивай, - только и сказал он проштрафившемуся караульному, возвращаясь на лежак и с головой укрываясь одеялом. Ксандр всерьез задумался – а не потерять ли ему сознание по-настоящему?

Лес горел совсем недавно – сверху еще осыпались черные хлопья бывшей листы, горький сизоватый воздух першил в горле. Уцелели только самые высокие и зеленые деревья – занявшийся до самых макушек сухостой валялся на земле в виде дотлевающих колод, а от подроста остались лишь обугленные прутики стволов.
Ороен бросил на мага быстрый, вроде бы ничего не выражающий взгляд, но Ксандр пристыженно прикусил губу и потупился, хотя причиной пожара стали вовсе не пульсары или прочие огненные магические штучки: в лесу их не использовали, да и маги уже месяц как отказались от участия в войне. Люди превосходно обошлись катапультами с облитыми смолой и подожженными ядрами.
Да, я маг. Я первым выступил на Совете с гневной и пламенной речью, убедив междурасовый Ковен Магов, до сих пор старавшийся держатся в стороне от политики, прекратить войну, приняв ради этого сторону вампиров.
Но я еще и человек. И все равно виноват – в том, что не сделал этого раньше… что вообще позволил войне начаться…
- Orroen?! T-ta irra, kasshen!
- Trenn, in’sa! – охотно откликнулся Ороен, приветственно махнув рукой невидимому Стражу. - Thail’letta, na rren, weris Lan Kielanna !
- Klea, dsai w’est!
Из кустов так никто и не вышел, но вампир заметно оживился:
- Он сообщит Совету о нашем прибытии и позаботится, чтобы мы беспрепятственно добрались до города.
- Прекрасно, - с облегчением вздохнул маг, наконец-то позволив себе расслабить плечи. Хотя и до этого отлично понимал, что стреле совершенно все равно, в какую спину втыкаться – прямую или ссутуленную.
Пепелища домов и выжженные просеки встретились на их пути еще не раз. Но были и аккуратно расчищенные полянки, заново вспаханные поля и свежие, только что сложенные срубы с костяками-стропилами будущих крыш. Долина понемногу восстанавливалась - а теперь, с возвращением Повелителя, у нее и в самом деле появилась надежда на возрождение. Сердцевину города война почти не затронула. У эффектного фонтана посреди площади стояла стройная – пожалуй, даже худощавая – женщина в черном облегающем костюме, выжидательно сложившая руки на груди и безо всякого энтузиазма наблюдающая за приближением мага. Легкий ветерок ворошил коротко, неровно остриженные волосы – то ли опаленные, то ли наспех обкорнанные ножом, чтобы не мешали в бою. Ксандр заглянул ей в глаза - и содрогнулся. Черные, пронзительные, глубоко запавшие от усталости и такой же застарелой ненависти… и совершенно мертвые. Маг подумал, что если бы Догеве пришлось-таки принять заключительный, отмененный в последний момент бой, эта женщина без раздумий бросилась бы на врага даже с голыми руками - беспощадно мстить за тех, кого потеряла.
Охраны возле нее не было, но все проходящие в тот момент по площади женщины (ни одного мужчины Ксандр не заметил – видимо, те занимались восстановлением долины, да и немного их осталось) на всякий случай задержались и настороженно присматривались к человеку, готовые, чуть что, броситься травнице на выручку.
Ребенок выбрал просто идеальный момент, чтобы сообщить миру о своем очередном недовольстве оным. Это стало последней каплей. Вернее, пронзительным, насквозь пробуравившим голову воплем. Измученный, еле стоящий на ногах маг, несколько дней готовивший дипломатическую речь, неожиданн

о понял, что ему глубоко плевать, что подумает о нем Верховная Догевская Травница, неофициально возглавляющая Совет Долины. Да пусть хоть загрызет на месте, лишь бы наконец-то полежать в тишине и покое!
И, без положенных церемоний шагнув вперед, молча протянул ей свою ношу. Травница брезгливо и удивленно присмотрелась к попискивающему свертку… и вдруг, вытаращив глаза, со звериным рычанием метнулась к магу и выхватила у него ребенка. Ксандр пошатнулся от неожиданности, Ороен едва успел придержать его за локоть, а вампирша, распотрошив пеленки и торопливо удостоверившись, что ей не померещилось, подняла испуганно вякнувшего младенца вверх и срывающимся голосом выкрикнула несколько слов на алладаре. Изумленные возгласы очень быстро сменились криками ликования, женщины плотным кольцом обступили травницу, наперебой тараторя и пытаясь коснуться пальцами хоть краешка пеленки.
О мужчинах забыли. Напрочь. Умиленно ахающая и сюсюкающая процессия (из середины которой доносились протестующие вопли младенца, запоздало сообразившего, во что он вляпался) пересекла поляну и скрылась в Доме Совещаний, оставив героев в гордом одиночестве.
- Может, по пиву? – неожиданно предложил Ороен, кивая на расположенное неподалеку заведеньице.
Ксандр, еще словно не веря в избавление от предмета их общих мук, посмотрел на свои пустые руки, потом воздел глаза к небу и истово возблагодарил всех богов оптом, хотя до сих пор сомневался в существовании даже одного.
- Да, за ТАКОЕ определенно стоит выпить!
И вампир с человеком, опираясь друг на друга, из последних сил поковыляли к пивной.
Но это уже совсем другая история…

Строго рекомендовано к прочтению !

Суженый ряженый.

- Любимая! – Пальцы рыцаря неуклюже перебирали струны лютни, благо тех было всего три, и немелодичные звуки скорее привлекали внимание объекта воздыхания, нежели услаждали слух. – Ты прекрасна, как утренняя заря: волосы твои – лучи восходящего солнца, голос – пение соловьев, глаза – капли росы в чашечках незабудок…
Облокотившаяся на подоконник дама благосклонно внимала, рассеянно теребя темно-алую розу. Башня была в самый раз: и рассматривать претендентов удобно, и можно не опасаться, что они в запале в окошко запрыгнут. Старательно перечислив все видимые достоинства возлюбленной, рыцарь перешел к ожидаемым, и щеки красавицы окрасились румянцем - за что их поспешили сравнить с запретным плодом, спеющим на макушке дерева.
- Будь у тебя копье, непременно сбил бы? – кокетливо поинтересовалась дама.
- У меня есть копье! – с готовностью отозвался рыцарь, многозначительно приосаниваясь. – Это волшебное и могучее оружие, доселе не знавшее промаха! Но я могу показать его тебе только наедине. Священный обет, сама понимаешь.
Дама захихикала и скрылась из виду. Как вскоре выяснилось, она присела за подоконником, и через пару минут оттуда с треском вылетела и развернулась в ленту узкая веревочная лестница. Нижняя ступенька-палка больно стукнула зазевавшегося рыцаря по кончику носа. Это еще что за шуточки? У башни же есть вполне приличные двери! Добро бы ревнивый папаша единственный ключ из вредности проглотил, или дракон у входа дрых. Так ведь пили вчера с будущим тестем чуть ли не до утра, и туда-сюда мальчишку за добавкой гоняли!
Лестница раскачивалась на ветру, как драная паутина, поочередно перекручиваясь в обе стороны.
- Спустись же ко мне, любимая! – воскликнул рыцарь, протягивая руки вверх, словно даже не допускал мысли, что эта «нить любви» – для него.
- Взойди же в башню, мой герой! – с той же пылкостью ответила дама, повторяя его жест в противоположном направлении.
Рыцарь нехотя взялся за перекладину, подергал и обнаружил, что лестница, ко всему, еще и гниловата.
- Спустись, и я покажу тебе самую раздольную поляну королевства, поросшую шелковистой травой и цветами! - попытался он соблазнить избранницу.
- Ооо, это ты еще не видел моего ложа! – томно протянула красавица. – Оно такого же размера, только без клещей и шишек!
- Мы встретим закат на озерном берегу!
- Я прикажу служанке подать ужин в постель!
- Мы уснем и проснемся под пение птиц!
- Я запру ставни, и никакие горлопаны нам не помешают!
Рыцарь выругался под нос. Все было чертовски соблазнительно – за исключением проклятой лестницы. Даже натянутая, она кончалась чуть выше его пояса. Возможно, стоило проползти несколько ступенек на руках, - мелькнуло в голове у незадачливого ухажера, когда оставшаяся на земле нога внезапно подвернулась, а заброшенная на лестницу провалилась между веревками.
- Лю-у-уди! – взвыл рыцарь, медленно вращаясь вниз головой. Затылок приятно холодила близкая земля.
Как ни странно, спасателей вблизи сыскалось предостаточно. Вот только лица у них были какие-то не шибко сострадательные. Взмах ножа разом прекратил судорожные раздумья пленника - хочется ему, чтобы лестница оборвалась, или нет. Прежде чем рыцарь прочувствовал первый вариант, его услужливо подхватили под мышки и поставили на ноги, придерживая несколько крепче, чем полагалось участливым прохожим.
- Ах! – Донесся сверху испуганный возглас. - Разбойники!
Тип с ножом снял потрепанную шляпу и галантно расшаркался.
- К вашим услугам, сударыня! Мы – те самые Бешеные Волки, которые уже три года держат в страхе запад страны!
Рыцарь подавленно обвис на вражеских руках. Конечно, можно было бы попробовать внезапно рвануться и разбить пару-другую бородатых морд, но здоровье, пожалуй, дороже репутации несгибаемого героя.
- Ох! – с еще большим чувством воскликнула дама. – Как вы посмели пересечь границы наших владений?!
- Очень денег захотелось, - стыдливо признался кто-то из банды, а главарь ехидно добавил: - И вообще, надо башни по назначению использовать, а не глазки с них строить!
- Хам! – пискнула дама, растопыривая веер и прячась за ним, как за крепостной стеной.
- Ладно, обменялись комплиментами – и будет, - решил главарь, сноровисто приставляя нож к шее пленника. – Эй, ты, птичка в дупле! Открой дверку-то, не то твоему рыцарю конец!
Красотка предобморочно схватилась за сердце.
- Но ведь тогда вы ворветесь в наш замок!
- Ага, - плотоядно кивнул разбойник, - разграбим его, разрушим и надругаемся над всеми женщинами от девяти до девяноста лет!
- И не только женщинами! – застенчиво поправил тонкий голос из бандитской толпы.
- А где я жить тогда буду?! И на что? – Ужас в голосе осажденной постепенно сменялся праведным гневом.
- Вам же, благородным дамам, после такого позора жить не положено, - справедливо заметил разбойник.
Дама презрительно фыркнула.
- Чтобы я повесилась из-за похотливого мерзавца?! Да у меня только в этом году их семь штук было! И ничего – жива!
- Кисонька… - потрясенно простонал рыцарь.
- А если откроешь, тогда и он в живых останется, - терпеливо продолжал уговоры главарь. - Мстить, хе-хе, будет, позор кровью смывать!
- И о вашей великой любви, - мечтательно добавил все тот же голосок, - сложат прекрасные песни и легенды!
- Спасибо, что-то не хочется, - отрезала дама не хуже, чем тот нож - лестницу.
- Давайте вы меня просто отпустите, а я вас благородно прощу? - поддержал ее рыцарь.
- А где же романтика? – возмутился главарь. – Где заломленные руки, возвышенные речи, горячие клятвы, прощальные слезы? Где моя законная добыча, наконец?!
- Вон лестница висит, - злорадно напомнила дама.
- Нашла дураков! Открывай, покуда не поздно! – Главарь наглядно пошевелил ножом. Рыцарь пискнул и засучил ногами. – Убьем ведь!
- Не открою, - всхлипнула красавица. – Прощай, моя любовь!
Разбойник внимательно изучил неприступную стену с окованными дверями, и слегка сбавил тон.
- Ну тогда хотя бы кинь нам свои драгоценности, - предложил он. – Мы ж не звери какие-нибудь, тоже сострадание имеем… но ведь не может наша прославленная банда уйти с совсем пустыми руками!
Ладонь дамы переместилась с сердца чуть повыше, на массивную золотую цепь с изумрудами, колыхавшимися в глубоком декольте, как дельфины на волнах.
- Милочка, - отчаянно простонал рыцарь, - делай, как он просит! Я потом куплю тебе новые! Все, что хочешь!
- Но это же фамильное ожерелье! – возмутилась любимая. – Ладно, ладно, так уж и быть, дам им одно колечко! Вот это, с сапфиром. Между прочим, целых сто монет стоит!
Разбойник презрительно хмыкнул.
- Медных?
- Серебряных! Я купила его у лучшего ювелира в городе!
- Уши ему оборвать за наглость! Кстати, серьги у тебя тоже ничего...
- Серьги – это бабушкина память! - категорично возразила красавица.
- Отлично, мы будем помнить об этой достойной даме всей бандой!
- Даже не надейтесь!
- Они тебе все равно не идут!
Главарь понял, что допустил роковую ошибку, но исправить ее не получилось. Дама задохнулась от возмущения, а затем выпрямилась, с треском сложила веер и отчеканила:
– Все, с меня хватит! – И, набрав побольше воздуха, свирепо заверещала уже в сторону комнаты: - Стра-а-ажа! К оружию-у-у! Под стенами нашего замка бродят гнусные разбойники!
Вверх неубедительно трынькнула стрела, бесславно затупившись о камень. Хлопнул ставень. Алый лепесток медленно слетел вниз, улегшись на земле кровяной капелькой. Разбойник философски пожал плечами и, резко развернувшись к поскуливающему рыцарю, взмахнул ножом…
***
В благоговейную тишину храма камнем упал вопль. Жених, путаясь в проводах, содрал с головы матовый шлем и бросил его на пол, как ядовитую змею. К счастью, конструктор симулятора надежно защитил свое детище от ударов, которые выпадали на долю бедного прибора по десять раз на дню. Невеста, напротив, сняла шлем так медленно и осторожно, словно тот был хрустальным. Аккуратно повесила на установку. Свидетели изумленно зашептались, переглядываясь.
- Итак, - невозмутимо продолжил священник, все время испытания терпеливо простоявший напротив молодых с открытым молитвенником в руках, - вы по-прежнему согласны взять друг друга в законные супруги?
В храме снова стало тихо-тихо. Но далеко не столь благоговейно.
Первой дар речи обрела девушка.
- Трус! Слабак! Импотент! – завизжала она, пятясь от алтаря.
- Шлюха! Жадная дура! – не остался в долгу парень, замахиваясь коробочкой с кольцами. – На, подавись своими цацками!
В ответ полетел букет, вещь куда более колючая и увесистая, так что поле битвы осталась за дамой. Впрочем, она не задержалась на нем и минуты.
- Не согласны, - философски констатировал священник, закрывая молитвенник. – Что ж, бог с вами, дети мои. Может, еще свидимся.
И повернулся к камере.
Гости с недовольным ворчанием покидали храм. Репортер дождался, пока в божьем доме наступит тишина, и преувеличенно бодро зачастил:
- Итак, мы только что увидели бракосочетание… Точнее, бракораспадание
молодой пары, рискнувшей подвергнуться фантосимуляции. Отец Юрий, ваши комментарии!
- Фантосимуляция - новая, но уже отработанная и прекрасно зарекомендовавшая себя технология. - У священника оказался приятный, негромкий и располагающий баритон. – Я не стану углубляться в принцип ее действия, сие есмь таинство нейропрограмирования…
Репортер вежливо улыбнулся.
- ...Однако суть такова, что фантосимуляция позволяет человеку погрузиться в иллюзорный мир, временно утратив память и всяческое представление о реальности.
- Это изобретение пытались использовать в компьютерных играх, - понятливо подхватил репортер. – Но быстро от него отказались: ведь человек запускает игровую программу, чтобы развлечься, а не гибнуть «по-настоящему» от клыков жутких монстров.
- Верно, - кивнул отец Юрий, - однако получасовое испытание – достойная цена за семейное счастье на долгие годы. К тому же мы подбираем более щадящие для нервов ситуации. Какие именно – знают только молодожены, это приравнивается к тайне исповеди.
- Хорошо, но зачем это вообще нужно? – Телеканал выделил репортеру только три с половиной минуты эфира, и лирические отступления все равно пришлось бы вырезать.
- Чтобы вернуть браку его исконный смысл, – просто ответил священник.
- Эээ… простите?
- Создание семьи, - пояснил отец Юрий. – Союза двух любящих людей, желающих прожить жизнь вместе, вырастить общих детей и умереть в один день.
- А разве это не так?
- Тогда откуда же берутся современные 80% разводов в первый же год?
- Ну… не сошлись характерами.
- Вот! – назидательно поднял палец священник. – А почему?
- Не знаю, - честно признался репортер. - И почему же?
Отец Юрий потер подбородок, подбирая нужные слова.
- Видите ли, современное общество дает человеку слишком мало возможностей для раскрытия его… хм… истинной сути. Мы даем клятвы без опаски, что он нас потребуют их исполнения. Нам не приходится защищать порог своего дома с мечом в руках, страстно молиться за тяжелораненого, месяцами ждать весточки от ушедшего в поход мужа - ведь есть полиция, антибиотики, мобильные скайпфоны…
- Разве это плохо? – фыркнул репортер.
- Нет, конечно. Для общества в целом. А вот для семьи – убийственно. Когда супругам нечем доказать свою любовь и жертвенность, чувства начинают угасать… если они вообще были. Ведь многие женятся просто потому, что «пришло время», или «надоело быть одной». А когда обнаруживают, что этого недостаточно – бывает уже слишком поздно: дети, общественное мнение, растущее раздражение… Для предотвращения этого и был создан симулятор. Только за первый, экспериментальный год он сократил количество разводов в 16,5 раз!
- Браков, похоже, тоже, - дотошно заметил репортер.
- Бывает, что за день мне не удается провести ни одной церемонии, - признал отец Юрий. – Но если пара желает сочетаться и после фантосимуляции… вы бы видели, как светятся их глаза, устремленные друг на друга! Как тянутся навстречу руки! Общие переживания сплачивают, увлечение сменяется уважением, надежда - уверенностью, страсть - истинной любовью.
- А вы сами? Рискнули бы себя проверить?
Священник улыбнулся и развел руками.
- Понятно, - по-своему истолковал его жест репортер. – Что ж, спасибо за беседу! Виктор Добров, для телеканала «ДТ». Все, Паша, гаси, снято…
- Я-то рискнул, - задумчиво пробормотал священник, когда за съемочной группой уже закрылась дверь, - и вот что из этого вышло. Но лучше разок умереть там, чем страдать всю жизнь здесь, не так ли?
Орган колыхнул воздух тягучим, торжественным аккордом. В зал, трогательно держась за руки, вошла новая пара.
Отец Юрий откашлялся и провел пальцами по корешку молитвенника, нашаривая закладку.
- Приветствую вас, дети мои. Вижу, вижу, что вы пришли сюда заключить брак на земле и небесах, но перед началом церемонии я обязан спросить: желаете ли вы подвергнуться бесплатной, официально разрешенной фантосимуляции?
Молодые одновременно кивнули. На сияющих лицах отражалась железная уверенность, что их не сумеют разлучить ни горести, ни болезни, ни веревочные лестницы.

Дератизация – уничтожение грызунов.
(словарь)

Звездолет плясал вблизи созвездия Большой Медведицы, как ночной мотылек у керосино-вой лампы. Навигатор, рыжеволосый андроид Леш, безуспешно пытался вступить в контакт с высшим разумом – бортовым компьютером по кличке Бред, невесть зачем активировавшим сис-тему уклонения от метеоритного дождя, посылавшую корабль в беспорядочные скачки взад-вперед и одновременно вращавшую его вокруг всех мыслимых осей, перебирая диапазон скоро-стей, как рояльные клавиши. В процессе контакта постепенно выяснилось – невозмутимость анд-роидов тоже имеет предел, близкий к пределу выносливости их вестибулярного аппарата. Самона-страивающееся гравитационное поле внутри корабля частично гасило болтанку, но и следовых возмущений хватало с лихвой: экипаж лежал в лежку, страстно желая умереть и питая черную за-висть к уже усопшим, мирно покоящимся в гробах без помощи пристяжных ремней. Удержатся на
ногах и при этом сфокусировать мутные глаза в нужной точке удавалось одному Лешу - 92% гене-тически модифицированной органики, 7% металлопластических усилителей мышц, 1% нейроим-плантантов на службе человека, но никак не самого андроида. Случись подобная оказия год назад, на звездолете предыдущих хозяев Леша, он с немалой долей тщательно скрываемого злорадства выдал бы заложенную программой фразу: “Вероятность спасения равна нулю”, и отступил от пульта, показывая, что умывает руки. За экипаж этого звездолета Леш собирался бороться до кон-ца. После получасовой безуспешной возни с вышедшим из строя пультом
и неоднократных попы-ток вызвать на диалог голосовую систему управления по эффективности не уступающих молит-вам прихожан о ниспослании мора на колорадского жука) андроид подключился к высшему разу-му напрямую: выдрал из разобранного пульта щетинистый разъем с пучком разноцветных прово-дов, ощипал лишние и, откинув с виска длинные волосы, с нажимом вставил его в гнездо над ле-вым ухом. Программу с тремя законами робототехники и подробнейшими указаниями на все слу-чаи жизни – вернее, пожизненного служения людям (одно из которых, кстати, категорически вос-прещало варварский взлом дорогостоящего оборудования), - Леш стер еще полгода назад, заменив последней версией аркады “Воина и Дракона”. Поток нахлынувшей информации едва не спалил вживленный процессор заодно с мозгом, в глазах потемнело, из носа брызнула кровь. Спустя вечность Леш обнаружил себя сидящим на полу, и вовремя – звездолет тряхнуло так, что, не уцепись он за жестко закрепленный стул, ка-титься бы ему до самой двери. Пляшущие перед глазами пятна и линии постепенно сложились в размытое подобие стартовой страницы Бреда. Ее-то Лешу и надо было.
Приноровившись ко вто-рому зрению, андроид мысленно запросил информацию о состоянии корабля. Искусственный ин-теллект заметно перетрухнувшего Бреда угодливо развернул перед Лешем схему управления звез-долетом, из коей следовало, что последний не управляется никем вообще по причине механиче-ского повреждения одной из плат главного блока. Леш, ничего не понимая, уставился на вскрытую им же панель, в нижней части которой и заключался вышеупомянутый блок, до разборки представлявший собой монолитный корпус с не-тронутыми пломбами изготовителя. Сломать блок, просто пнув по нему ногой, чем частенько грешил бортмеханик, таким образом выражавший свое возмущение от проигрыша Бреду в шахма-ты, представлялось невозможном благодаря пятисантиметровому титановому сплаву короба. Раз-бирался он начиная с рельефной клавиатуры со встроенными по краям динамиками для общения с Бредом напрямую; от клавиатуры, в чем Леш успел убедиться, тянулись комья скрученных и пе-реплетенных проводов, а уж где-то под ними находился сам блок в дополнительной герметичной скорлупе.
Руководствуясь антинаучным принципом “клин клином”, Леш стукнул по корпусу ногой – естественно, не оставив на том даже царапины. Разбирать сверху? Леш был совсем не уверен, что после сборки на полу не останется “лишних” деталей. На всякий случай он присел на корточки и внимательно осмотрел блестящий титан. Ни вмятинки, ни трещинки – только десяток синеватых комочков жевательной резинки, прилепленных неряшливым бортмехаником.
И тут в основании корпуса раскрылась сотканная из тьмы дыра-нора, в которой, шевеля растопыренными усами, появилась черная острая мордочка. Леш вытаращился на нее, не веря своим глазам. У существа глаз было намного больше, целых три пары, соответственно увеличи-лось и доверие к оным – животное стремглав кинулось наутек, заваливаясь на бок при особо удач-ных курбетах корабля. Лешу и в голову не пришло его преследовать, он лишь постарался как можно точнее запомнить мохнатое Нечто вроде приземистой помеси шестилапой крысы и шпица, гордо задравшего штопор пушистого хвоста.
Дыра-нора затянулась так же внезапно, как и возникла. Леш снова обратился к Бреду. Сломанная плата отвечала за связь “мозга” компьютера с устройствами ввода-вывода, а также аппаратурой второго уровня, управлявшей двигателями и системой жизнеобеспечения. К счастью, последняя тут же перешла на аварийный режим, задейст-вовав подсистему дочерних мини-блоков. С двигателями было сложнее. Их дочерние блоки при-няли ложный сигнал метеоритной атаки, сгенерированный агонизирующей платой, и благополуч-но на нем зациклились.
Леш запросил варианты решения проблемы.
Бред вполне логично предложил подождать, пока в реакторе иссякнет ядерное топливо, лет эдак триста-четыреста.
-А как отключить дочерние блоки?
Бред снисходительно объяснил Лешу - дочерние блоки на то и дочерние, что не имеют внешних устройств ввода-вывода, подчиняясь исключительно главному процессору.
-А можно ли их… починить? – Предположил андроид, нарушая очередной запрет стертой программы – не лгать. Знай компьютер, зачем Лешу на самом деле понадобилась информация о расположении блоков, он укрыл бы ее за десятью кодами.
Бред подумал и изъявил сомнение, что действующие блоки нуждаются в починке. Леш заверил Бреда, что профилактический осмотр пойдет блокам только на пользу. Простодушный компьютер помелькал файлами и вывел на экран схему электронных ком-муникаций звездолета.
Леш мрачно ухмыльнулся, что он позволял себе только в отсутствии людей, выдернул штекер и, вооружившись увесистым ломиком из арсенала бортмеханика, отправился “чинить” блоки.

Звездолет, медленно и величаво покачиваясь с боку на бок, висел в безвоздушном про-странстве подобно…
-Дерьму в проруби! – Рявкнул едва-едва оклемавшийся капитан, заставив женскую часть экипажа покраснеть, а мужскую одобрительно закашляться. Особых возражений касательно ис-черпывающей характеристики бедствия не последовало, несколько смягченную ее форму записали в бортовой журнал и вынесли на повестку дня второй пункт, совмещенный с третьим: кто виноват и что делать.
Бледный Леш с видом святого великомученика возлежал на специально расстеленной для него койке, с присушим андроидам равнодушием взирая на мирскую суету в лицах штатного ме-дика Лиды и космобиолога Дарины, наперебой щупавших его пульс, проверявших зрачки, по-правлявших ледяной компресс на все еще кровоточащем носу и переглядывающихся с таким ис-пуганным видом, как будто Леш собирался вот-вот испустить дух на их заботливых руках. По правде говоря, Леш чувствовал себя совсем неплохо, но, поскольку его не спрашивали, он и не сознавался, в глубине души упиваясь повышенным вниманием к своей скромной особе. Каран-дашный набросок неведомого зверя кочевал из рук в руки, не поддаваясь опознанию.
-Надо обратиться в Космическую санстанцию. – Робко предложила Дарина, застенчивая очкастая девушка, поддерживающая порядок в оранжерее. – Они
должны знать, что это за тварь и как с ней бороться.
Бортмеханик закончил разбор пульта и недоуменно повертел в руке проеденную насквозь плату, глянув сквозь нее на коллег:
-Если бы не целехонькие пломбы, я бы решил, что кто-то развинтил блок и засунул эту тварь внутрь на нашей последней стоянке.
-Починить сумеешь?
-У меня есть запасная, но кто поручится, что из нее не сделают второй бублик?
Особого вреда блокам Леш не нанес – всего-навсего сорвал защитные панели и выдернул из гнезд все обнаруженные за ними платы, сложив их в рядочек, так что восстановить подсистему также не составляло труда. Куда большую проблему представляли средства связи, находившиеся в ведении временно беспомощного Бреда. Для подобных ЧП на борту имелся портативный передат-чик, за долгой ненадобностью поросший пылью и разрядивший аккумуляторы. Притихший эки-паж благоговейно наблюдал, как бортмеханик пытается приладить к передатчику энергоблок от пылесоса, а капитан поощряет эту созидательную деятельность крепкими словцами.
Поплевав-шись искрами и овеяв бортмеханика горелым дымком, передатчик с грехом пополам явил на встроенном экране хмурую девушку-диспетчера в больших наушниках.
-Что случилось? – Без особого интереса спросила она, не удостоив потерпевших звездолетокрушение даже беглым взглядом.
-На нашем корабле завелось какое-то животное, - раздраженно бросил капитан, наклоняясь к динамику, – пульт управления поврежден, и мы не сможем приступить к ремонту, пока не будем уверены, что диверсия не повторится.
-Опишите животное. – Равнодушно попросила девушка, примеряясь опутанными проводками пальцами к клавиатурному коврику с изображением тропического берега.
Капитан описал, не стесняясь в выражениях.
Девушка, глядя куда-то вбок, проворно заплясала пальцами по коврику
-Дератизационная служба оповещена. – Заученно сообщила она и, неожиданно всхлипнув, с надрывом добавила, - ждите прихода специалиста.
Пока присутствующие недоуменно внимали крупной блестящей слезе, скользнувшей по щеке диспетчера, девушка протянула руку и перелистнула лежащую подле нее книгу. Прежде чем связь прервалась, Леш успел разглядеть последнюю строку на прочитанной странице: “…она ры-дала над его бездыханным телом, осыпая его запоздалыми и ненужными уже поцелуями, а крики чаек сливались с криком ее истерзанный души…”.

Специалист, приземистый лысеющий мужчина средних лет,
представившийся “просто Феодором”, появился ближе к вечеру, и, что всех
насторожило, с тремя огромными чемоданами. В двух, как он любезно
объяснил, находился “инвентарь для дератизации”, в третьем – личные
вещи. Содержимое последнего вызвало наибольшее недоумение, на что
специалист с широкой улыбкой ответствовал: он очень надеется, что
животное дератизируется в кратчайшие сроки и третий чемо-дан останется
не распакованным.
-Однако, - многозначительно добавил он, - иногда отлов может занять некоторое время…
Особой нехватки времени экипаж не испытывал – звездолет был не
транспортным, а гру-зовым, причем поломка застала его с сорока тоннами
консервов на борту, которые могли хранить-ся годами. Заинтересованности
в скорейшем возвращении на землю тоже не наблюдалось: звездо-летчиков
там никто не ждал, экология планеты оставляла желать лучшего, а просто
прогуляться по магазинам не позволяли финансовые трудности. Звездолет –
ему безуспешно пытались приду-мать какое-нибудь звучное имя вместо
серийного номера ДЛ-13, но не преуспели – принадлежал капитану, и
перевозка грузов отнюдь не являлась смыслом его существования. В
глубине души капитан давно и безнадежно лелеял мечту о
научно-исследовательской экспедиции к центру Га-лактики, попутном
открывании новых планет и написании пухлых трудов, которые непременно
войдут в анналы истории. Увы, меценаты-спонсоры не торопились
вкладывать деньги в энтузиа-ста-одиночку, а правительство не желало
обеспечить капитана необходимым количеством виз для пролета через уже
изученные созвездия. Так что капитан сам помог Феодору занести вещи в
при-готовленную каюту и пообещал всячески содействовать в поимке
животного.
Лешу специалист не понравился, но андроид благоразумно оставил
нелестное мнение при себе, надеясь, что первое впечатление окажется
ошибочным. Насторожил Леша фанатичный блеск в глазах дератизатора, с
которым тот описывал сомнительные прелести своей нелегкой, но нужной
человечеству работы. Впрочем, любовь к труду еще не является основанием
для неприязни, и Леш терпеливо выслушал пространную лекцию о
вредителях, вдохновенно прочитанную Феодором за ужином. Так, животное
прозывалось транс-мышигой, отличалось уникальными способностями к
нуль-транспортировке с помощью черных дыр, которые само же и
генерировало, в перемещениях сквозь пространство с легкостью проходя
через любой материальный объект. К счастью дератиза-торов, возможности
мышиг ограничивались парой-тройкой световых секунд, и прибегать к
транс-портировке они могли не больше одного раза в полчаса, используя
этот способ перемещения толь-ко в самом крайнем случае. Скорее всего,
ДЛ-13 подцепил мышигу еще в порту, перебежать на него с пролетающего
мимо звездолета она бы не отважилась. Деваться ей тоже было некуда – от
ближайшей пригодной для обитания планеты звездолет отделяли десятки
световых лет.
Феодор закончил лекцию обещанием приступить к отлову мышиги немедленно и удалился в каюту разбирать чемоданы.

На следующий же день Феодор ухитрился поругаться с Лешем.
Несведущие люди полага-ют, что оскорбить или разозлить андроида
невозможно в принципе, потому как своих мозгов у него меньше половины,
а процессору эмоции чужды. Глядя на Леша, трудно было поверить, что он
вообще умеет думать. Команда ДЛ-13 и не глядела, давно убедившись в
обратном. Поэтому, когда заспанный Феодор уже под конец завтрака
заявился в столовую, уставился на допивающего кофе Леша и во
всеуслышание заявил: “Как, вы позволяете ЭТОМУ есть с общего стола?!”,
сто-ронников у него не нашлось.
-Леш – равноправный член экипажа. – Непререкаемым тоном отчеканил
капитан. – И вам следовало бы извиниться перед ним за подобные слова.
Феодор криво ухмыльнулся, но извиняться не стал. Тогда Леш молча встал
и вышел, оста-вив за собой напряженную порицающую тишину. Престиж
дератизатора слегка пошатнулся, а по-сле первого этапа отлова мышиги
покатился вниз с нарастающей скоростью.
Откушав, Феодор с гордостью предъявил собравшимся небольшой, но
довольно увесистый пакетик, на котором был изображен скелет мышиги с
косой и в черном балахоне. К данному на-тюрморту экипаж отнесся с
великим подозрением, но Феодор горячо заверил всех и каждого, что для
людей отрава абсолютно безвредна, и щедрой дланью рассыпал ее по всем
углам, мешкам с провизией и даже готовым блюдам, как-то: борщу,
сосискам с макаронами и яблочному компоту, в тайной надежде, что мышига
совершит нуль-транспортировку в стоящие в холодильнике каст-рюли. О
последнем Феодор благоразумно умолчал и кушать со всеми тоже не
отважился.
Увы, мышига не поддалась на провокации, а вот команда звездолета
провела неописуемую (потому как загнала их туда совсем иная надобность)
ночь в туалетах, благо на звездолете их было четыре.
Наутро в одном из туалетов появилась едкая карикатура, выполненная на
зеркале черной нитрокраской: скелет – на сей раз, человеческий, -
гоняющийся за Феодором с ложкой отравы. Все поглядывали на Леша, но тот
сидел с абсолютно непроницаемым лицом, а при виде Феодора и вовсе
демонстративно встал и вышел из столовой.
Капитан явился к столу с большим опозданием и уважительной причиной: на
ноге у него висел магнитный капкан, на рукаве – еще один. За каждым
болтались обрывки нейлоновых шну-ров – ровным счетом три штуки, из чего
следовало, что тыл капитана также угодил в плен.
Феодор невозмутимо вытащил из кармана маленький пульт, направил на
капитана и при-давил одну из кнопок, мигнувшую алым огоньком. Капканы
отвалились с сухим треском, напос-ледок чувствительно ущипнув капитана
электрическими разрядами. Подскочив, как ужаленный, капитан устремил на
Феодора испепеляющий взгляд такой силы, что совсем было остывшая
ча-шечка с кофе в руке у дератизатора снова задымилась. Увы, сам Феодор
остался весел и свеж, не преминув заметить:
-Эффективные штучки, не правда ли? Набрасываются сами, радиус поражения – 150 сан-тиметров.
После завтрака бдительность экипажа увеличилась вдвое. Теперь они
выглядывали не только мышигу, но и капканы. Изобретательность Феодора
не ведала границ: заполонив капкана-ми темные углы и захламленные
кладовки, он умудрился засунуть парочку в холодильник, по од-ному – в
личные шкафчики членов экипажа, штук десять щедро раскидал по
библиотеке, а один ловко замаскировал в оранжерее. Количество
книголюбов и ценителей живой природы резко по-убавилось. Тетя Маня,
техничка предпенсионного возраста, ежечасно просила выдать ей со
скла-да новую швабру, предъявляя изгрызенную палку от предыдущей. Когда
одно из адских устройств выскочило из открытого унитаза, покусившись на
святое, терпению капитана пришел конец. Он дал неофициальное “добро” на
отстрел капканов под предлогом охоты на мышигу.
Следующие три дня больше напоминали операцию по зачистке венерианских
джунглях десантированным спецназом, чем трудовые будни звездолета. Леш
бил без промаха; со временем его любимым занятием стали одинокие ночные
прогулки по пустынными коридорам; капканы ле-тели в мусоросборник
десятками. Капитан вспомнил бурную молодость, навинтил на бластер
оп-тический прицел и часами вылеживал в засаде за койкой. В капитанской
каюте в тайне от Феодора повесили грифельную доску, на которой мелом
вели счет личным результатам спортивной стрель-бы. Хуже всех
приходилось Лиде. Бластера она боялась панически и повсюду ходила с
увесистой палкой от штанги, вынесенной из позабытой всеми тренажерной
каюты – освоив новый вид спор-та, мужчины забросили старые. Зрение у
Лиды было слабое, нервы не лучше.
-Может, хоть парализатор возьмешь, а? – Стонал бортмеханик, прикладывая
к ноющему лбу всю ту же злополучную штангу. – На единичку поставишь, в
худшем случае полежу минутку в отключке, и снова в бой... Ты глянь,
какая черносливина выспевает!
Лида плакала от жалости и просила прощения, но пересилить себя и притронуться к ору-жию не могла.
Мышига наносила кораблю периодический, но куда меньший ущерб, ловко
минуя капка-ны. Чаще всего ее видели в грузовом отсеке – смышленая
тварь наловчилась делать нуль-дыры в жести, вытряхивая сквозь них
содержимое консервных банок. На технику она больше не покуша-лась,
предпочитая ананасы в собственном соку. К ней привыкли и перестали
обращать внимание. Сам капитан, повстречав на коридоре испуганно
замершую мышигу, опустил бластер, облегченно проворчал: “Ах, это ты,
крысюка нулевая!” и прошел мимо, выискивая капканы. Естественно, мышига
не стала ждать, пока он опомнится и вернется…
Компьютер починили, но о возвращении на базу с консерволюбивой мышигой
и полоум-ным дератизатором на борту не могло быть и речи. Без справки о
дератизации за подписью Фео-дора планетарная ветслужба не давала ДЛ-13
разрешения на посадку. Дарина запросила Всегалак-тическую Биобазу и,
собрав экипаж в кают-компании, вслух зачитала полученную справку:
-Транс-Мышига, Т.Myshhiga vulgaris, икромечущее семейства Myssh, отряда
Kikimorra, всеядна, распространена в пределах созвездия Большой
Медведицы, способна к нуль-транспортировке со скоростью света на
расстояния до трех световых секунд с частотой 20-30 ми-нут, самцы
чрезвычайно редки и после спаривания гибнут, что существенно
ограничивает раз-множение мышиг, в естественных условия поддерживая
практически постоянную численность. В настоящее время считаются
вымирающим видом, т.к. в знач.количестве истребляются дератизаци-онными
службами как вредители. В неволе не размножаются. Законом охраняются
только на пла-нете Марилетта данного созвездия, там же почитается
как...
Дочитать ей помешали – на коридоре предостерегающе завыла сирена,
сигнализируя о не-поладках в системе, под потолком зажглась и замигала
красная неоновая лампочка.
-Опять? – Охнул капитан. - Ну, попадись мне эта тварь!
-Она вам уже попадалась, - мстительно напомнил бортмеханик, с утра
отстававший от ка-питана на три капкана, - вы уступили ей дорогу и
пошли дальше.
-Что случилось, Бред? – Спросил Леш - единственный, не потерявший самообладания
-Гравитационный генератор в коридоре уничтожен ударом острого рубящего
предмета, предположительно ножа, - немедленно отозвался компьютер.
Высший разум припозднился со своим откровением - звездолетчики со
священным ужасом следили, как перед открытой дверью в затопленном
невесомостью коридоре проплывает черная остроухая транс-мышига,
целеустремленно перебирая шестью мохнатыми конечностями. За ней бодрым
кролем плыл Феодор, сжимая в зубах длинный и широкий кухонный нож.
Мышига, заме-тив сторонних наблюдателей, еще энергичнее заскребла по
воздуху короткими лапками. Феодор, рисуясь, помахал рукой и подмигнул,
здорово смахивая на матерого пирата.
-Шиноптики обешшают галактишешкие шиклоны! Шкорость швета падает! –
Радостно за-кричал он сквозь нож. – Шем нише шкорошть, шем больше
шаншов на отлов мышиги!
-Это можно как-нибудь прекратить? – Свистящим замогильным шепотом
осведомилась Дарина. – Существуют ли службы по отлову дератизаторов?
-Если нет, придется учредить, - мрачно заметил бортмеханик, шлепая по ладони допотоп-ным гаечным ключом.
-Мы должны поймать и отдать ему эту проклятую мышигу как можно скорее,
- убежденно сказал капитан, - пока от нашего корабля остался хотя бы
корпус.
Экипаж не проявил должного энтузиазма, скорее наоборот – дружно
смутился и потупил глаза. Дарина нервно потеребила застежку комбинезона
и внезапно призналась, что мышига ино-гда забегает к ней в каюту
подкормиться печеньем и вздремнуть на теплой крышке аквариума, где
поймать ее проще простого, но торопливо добавила, что выдавать
беззащитное животное варвару и вивисектору вроде Феодора она не
намерена.
Команда испустила долгий трепещущий вздох.
-Это очень разумное существо, – торопливо добавила биолог, на всякий случай пятясь к двери. – Уж точно не глупее собаки!
-Вообще-то, - застенчиво, сам себе удивляясь, сказал бортмеханик, - она отзывается на кличку Машуня.
Он пронзительно свистнул в два пальца, и сквозь мгновенно
распахнувшуюся черную ды-ру к нему на руки прыгнула встрепанная мышига.
Вслед ей полетел отголосок возмущенного во-пля Феодора.
-На Крысю она тоже откликается. – С обидой заметила Лида. Мышига тут же
перескочила к ней на плечо и по-свойски запустила лапку в нагрудный
карман.
Леш благоразумно промолчал, хотя транс-мышига уже четыре дня жила в ящике у него под койкой.
После затянувшегося молчания, сопровождаемого дружным почесыванием затылков, сло-во взяла осмелевшая Дарина:
-Если на Марилетте мышига находится под охраной закона, можно сдать ее
в тамошний зоопарк, и Феодор ничего не сможет возразить. В конце
концов, мышига так или иначе уберется с корабля и он подпишет нам эту
треклятую справку.
-Но до Марилетты лететь больше семи часов! – Попытался возразить капитан
-Вот и отлично, как раз за ночь управимся, - оптимистично подхватила
Дарина, - Леш, как только этот… дератизатор… уснет, бери курс на
Марилетту! Мы ему устроим… дефеодоризацию!
Андроид невозмутимо кивнул и вместе с Бредом углубился в предварительные расчеты.

Под покровом биологической ночи, то есть пригашенного света в коридорах
звездолета, “ДЛ-13” развернулся и понесся к Марилетте. Обласканная
мышига дремала у Леша на коленях, свернувшись клубочком.
Кроме мышиги и Феодора, на ДЛ-13 не спал никто. Как только звездолет
вышел на около-планетную орбиту, экипаж столпился перед экраном в
навигационном отсеке. Капитан, откаш-лявшись, вышел на связь с
диспетчером космопорта и попросил разрешения на посадку. Но дис-петчер,
точная копия своей коллеги с санстанции, с плохо скрываемым
раздражением сообщила капитану, что космопорт принимает инопланетные
корабли только с пяти до семи часов вечера, а заявка на посадку
подается за две недели вперед.
-Но у нас на борту мышига, - неуверенно заикнулся капитан, - мы хотели бы сдать ее в…
Экран внезапно погас и пребывал в таком состоянии около трех минут, а
когда снова за-жегся, непреклонную девицу сменил увешанный медалями
главнокомандующий войск Марилет-ты, за плечами которого торжественно
развевался государственный флаг планеты.
-Немедленно сажайте корабль! – Рявкнул он. – Наше посольство уже на пути к космодро-му.
К немалому удивлению экипажа, вокруг посадочной площадки скопилась
немалая толпа, оцепленная суровыми людьми в военной форме. Служители
космопорта в ярких оранжевых жиле-тах торопливо раскатывали по площадке
алую ковровую дорожку, хрипел громкоговоритель, убе-ждая задние ряды
собравшихся не напирать на передние и не швыряться бутылками в охрану.
По спущенному трапу поднялись трое – в черных официальных костюмах и
безупречно повязанных галстуках. На лбу и щеках каждого в подражание
мышиге были нарисованы четыре широко распахнутых глаза, производивших
на редкость отталкивающее впечатление.
-Мы желаем засвидетельствовать свое почтение божественной мышиге. –
Отчеканил са-мый высокий, и, по всей видимости, главный среди послов.
Капитан протянул ему руку, но марилеттец глянул на нее с таким ледяным
высокомерием, что капитан поспешил вытереть злосчастную длань о брюки и
спрятать за спину.
Вежливо, но решительно отстранив капитана c дороги, послы прошествовали
в кают-компанию, где на полу в окружении членов команды сидела мышига,
беззаботно уплетающая су-шеный банан.
Не ко времени проснувшийся Феодор столкнулся с послами в коридоре,
вытаращил глаза сначала на них, потом на мышигу и попытался улизнуть,
на ходу пряча в карман сорванный с гру-ди значок дератизатора, но был
ловко изловлен капитаном под локоток.
Прежде чем перешагнуть порог, главный посол обернулся к капитану с
Феодором и, про-жигая их шестиглазым взглядом, веско обронил:
-Если я узнаю, что по вине кого-либо из вас мышиге был нанесен
физический или мораль-ный ущерб, по законам нашей планеты я имею право
лично вынести нечестивцу и немедленно привести в действие смертный
приговор.
Феодор побледнел, как череп на пакетике антищищигиного порошка.
Тем временем послы приблизились к вожделенной мышиге и слаженно простерлись перед ней ниц.
Капитан со смешанным чувством стыда и злорадства вспомнил, что из-за
капканов и рас-сыпанной повсюду отравы пол на звездолете не мыли уже
две недели.
-О, великая праматерь мышига! – Начал главный, чуть приподнимая от пола
облепленное сором лицо. – Снизойдешь ли ты до беседы со своим
недостойным чадом, ничтожным президен-том планеты Марилетта?
Смущенная мышига попыталась укрыться у бортмеханика за пазухой, но ее
как можно почтительнее извлекли за хвост и усадили на золотой поднос,
удерживаемый с двух сторон коле-нопреклонными спутниками президента.
В этот торжественный момент из-под стула выскочил капкан и с торжеством сомкнул че-люсти у президента на лодыжке.
Феодор попытался упасть в обморок, но Леш безжалостно удержал его за шиворот.
Президент оторвал капкан вместе с ботинком, обличающе потряс им перед
носом у капи-тана и тихим, на редкость неприятным голосом раздельно
вопросил:
-Что_Это_Такое?!
За капитана ответил Леш:
-Охранная система, установленная в целях безопасности Великой Мышиги.
Вы имели не-осторожность приблизиться к Божественной на недопустимые
полтора метра.
Как известно, андроиды не умеют лгать, и в колючих глазах президента,
по-прежнему уст-ремленных на капитана, промелькнуло что-то похожее на
уважение. А тут и мышига соизволила выказать свое благоволение,
спрыгнув с подноса и ловко вскарабкавшись по парадному кителю капитана
до самой фуражки, где и угнездилась с довольным видом, негромко
чирикнув. Послы снова припали к полу, посовещались и наконец объявили:
-Великая мышига назначает вас своими священными хранителями и желает навеки осчаст-ливить звездолет своим присутствием!
-Но мы… э…. Недостойны! – Нашелся онемевший было капитан, снимая мышигу
вместе с фуражкой и снова сажая на поднос. – Не могли бы вы забрать
великую и божественную с собой и преклоняться ей в более подходящей
обстановке?
-Кто мы такие, чтобы перечить великой мышиге?! – Патетически воздел
руки президент. – Божество ясно изъявило свою волю, и мы проследим за
ее выполнением. С этого момента я офи-циально объявляю ваш корабль
священной обителью Божественной с присвоением ему статуса Единого и
Неприкосновенного! Лишь избранным будет позволено совершить
паломничество на его осененные благодатью борта, а ваша жизнь
преисполнится смыслом служения Великой и Ве-ликолепной…
На протяжение этой возвышенной речи лицо капитана все больше вытягивалось и приоб-ретало нездоровый зеленоватый оттенок.
-Так что, мы так и будем болтаться на орбите Марилетты до конца жизни,
обихаживая ва-шу прокля… великую мышигу?! – Не выдержал он.
Президент недоуменно сдвинул брови:
-Как я, простой смертный, могу указывать великой мышиге, каким курсом
ей надлежит следовать по бесконечным просторам Галактики? Вы свободны и
можете лететь, куда пожелает Божественная. Более того, любое
противодействие ее продвижению будет расцениваться нами как прямая
агрессия в адрес Марилетты со всеми вытекающими последствиями. Со своей
стороны, правительство Марилетты почтет за честь оказать хранителям
Божественной единовременную ма-териальную помощь в размере полумиллиона
межгалактических валютных единиц с последующей ежемесячной выплатой еще
десяти тысяч в течение всей жизни мышиги – разумеется, при условии
неизменного благоденствия последней.
-Погодите, - вмешалась Дарина, - если я не ошибаюсь, мышиги широко
распространены по всему созвездию, и тратить на содержание каждой по
сто двадцать тысяч в год по меньшей мере глу… накладно!
-Ошибаетесь. - Возразил президент. - Это ПОСЛЕДНЯЯ мышига в Галактике.
Убежденные в божественной природе мышиги, мы слишком поздно узнали об
уязвимости ее материального тела. Ужасное прозрение постигло нас
подобно удару молнии, мы даже объявили год всепланет-ного траура, ибо
мы верим, что без мышиги, своим божественным даром открывающей Врата
от-летающим душам, наша земная жизнь теряет всяческий смысл, не имея
продолжения на небесах. Берегите же Божественную, как зеницу ока, и она
вознаградит вас сторицей! Удачи вам.
С этими словами президент наконец пожал капитану руку и вышел, не забыв почтительно поцеловать пол перед мышигой.
Леш наконец отпустил Феодора, и тот едва ли не ползком убрался в свою каюту.
-Дарина, - слабым голосом спросил капитан, - сколько живут мышиги?
-По некоторым данным - около двухсот лет, - подумав, сообщила биолог.
-Но это значит… значит… - заикаясь от потрясения, начал капитан.
-Что ближайшие двести лет мы можем не заниматься перевозками грузами и
у нас еще ос-танется достаточно денег на организацию долгожданной
экспедиции! – Ликующе возопил бортме-ханик.
-А из первых пятисот тысяч мы выкупим у заказчиков испорченные
консервы, - подхвати-ла Лида, - и их с лихвой хватит и экспедиторам, и
на прокорм этой проклятой твари в течение все-го срока годности!
-Тварей, - поправила Дарина, - похоже, наша мышига ожидает прибавления потомства!
-Ты хочешь сказать, - подозрительно ласково уточнил капитан, - что в ближайшем будущем нас ожидает нашествие шишишат?
-Что такое три-четыре сотни икринок в масштабе Галактики? - Пожала плечами биолог.
Капитан закатил глаза и рухнул в обморок.

Свет, этот рассказ, прочитанный днем, на ее сайте - доставил. 1 - люблю фантастику... 2 - с юмором... Трансмышига повеселила, равно как и другие мОменты ))

ПыСы. Рекомендую к прочтению Эрика Рассела - "Ближайший родственник"... Практически писание о том, что можно выбраться, практически, из *опы, был бы язык на месте...